Однажды, придя домой и узрев детский беспорядок, я неожиданно с ужасом
сама от себя услышала: «Я тут пахала как ломовая лошадь, а у вас еще
конь не валялся!». Деточки подняли свои ясные глаза и срочно (или не
очень) приступили к делам, тоже не спросив, что за искомый конь и почему
я считаю, что он где-то не валялся.
Так и не покидает меня интерес к означенному не валявшемуся коню. Пока
удалось выяснить, что версии существуют разные, но все считаются
спорными. Первая связана с крестьянским обычаем не начинать работ, пока
не поваляется конь. Животному нужно размять мышцы, почесать разные части тела. «Где шелудивый конь валялся, там не след чистой ногой наступать: лишай сядет» (Н. Лесков «Старые годы в селе Плодомасове»).
Другая версия связана с кастрацией коней. Ведь коновал – изначально тот,
кто «валит жеребца», то есть холостит его. Это потом уже слово
приобрело другие значения и оттенки. Но и это предположение не
представляется убедительным. Таким образом, с конем однозначного ответа
получить пока не удалось. Но смысл выражения ясен: конь не валялся – к
делу еще даже не приступали. А уж если конь никогда не валяется – то
просто никчемные люди, чего от них ожидать? Ни тпру, ни ну и не пришей
кобыле хвост.
Гоняющий Лодыря
Оказывается, и с лодырем сейчас не все ясно. В уважаемых этимологических
словарях это слово возводят к немецкому lodder, loder. Но вот все чаще и
чаще вспоминают не менее уважаемого немецкого врача, работавшего в
России. Доктор медицины Христиан Иванович Лодер (1753, Рига – 1832, Москва) прославился и как анатом, и как прекрасный организатор медицинского дела в Российской империи.
Уже к концу жизни он открыл в Москве
лечебницу минеральных вод, которая пользовалась большим успехом у
имущих слоев населения. Поскольку остальному народу смысл лечения
минводами был не слишком ясен, то фамилию доктора быстро переделали на
свой лад.
– Ну куда эти бездельники едут?
– Да лодыря гоняют, понятно.
Куда-то ехать, чтобы попить воды, потом пофланировать без всякой цели – да разве это занятие?
Насколько верна эта версия – тоже не знаю, однако за доктора Христиана
Ивановича несколько обидно: много хорошего он сделал за свою жизнь:
организовал несколько госпиталей, анатомический театр, выхаживал раненых в Отечественную войну 1812 года и писал научные труды.
Битье баклуш – это вам не сидение сложа руки
– А что ты делать умеешь?
– Не учёные мы, батюшка водяной, только баклуши и бьём.
– Хорошо, – говорит водяной, – бей баклуши... – и ушёл.
Стал мужик из осиновых чурбанов баклуши бить. Много набил, целую кучу. Пришёл водяной и удивился:
– Ты что это вытворяешь?
– Баклуши бью, как вы приказали.
– А на что мне баклуши?
Почесал мужик спину:
– Ложки из них делать.
(А.Н. Толстой. Сказка «Водяной»).
Сидеть сложа руки – выражение, не требующее объяснений, тем более что
присутствуют аналоги во многих языках. С баклушами не так понятно, хотя
этимологическая «ситуация» всегда считалась однозначной. Баклуша – некий
чурбак, из которого делали заготовки для некоторых долбленых изделий,
например, ложек. Казалось бы – совсем несложное занятие. Однако же –
занятие, тем не менее. И уж никак не бесполезное. Делать заготовки для
посуды – разве такие уж пустяки? Этим вопросом задавались многие.
«Вот, рыскают по свету, бьют баклуши, воротятся – от них порядка жди!»
– писал Грибоедов. Баклуши бить – не сидеть, и не лежать. Можно бить
баклуши, рыская по свету и гоняя собак, голубей и слонов. Все эти фразеологизмы зафиксированы и в литературе: «Я раскис и ошалел, да слоны слонял по Москве», «Слоняет слоны из комнаты в комнату.» (Н. Лесков). Одним словом – слоняться без дела и бить баклуши.
Но некоторые филологи предполагают, что речь идет о другом возможном
значении слова «баклуши». Во многих русских говорах баклуша
зафиксирована как «палочка, чурочка для игры в бабки». То есть бить
баклуши – это изначально играть в городки, или бабки. И строгий
негативный оттенок этого выражения немного снимается. Ведь игра – это не
безделье, это некая небольшая, но важная часть жизни.
Такое предположение довелось вычитать у Н. Шанского. Он же и слово
«сачок» также возводит к игре. Есть основная версия – морская.
Брезентовый мешок – сак – предохранял якорное устройство от трения. Сак
находился на баке, там же разрешалось курить. Те, кто частенько хаживал
на носовую часть корабля на перекур – сачковал. Но возможна и другая
версия, тоже связанная с игрой в бабки (одна из разновидностей ее – саки
или сачки).
Вариант с игрой, верный или нет, – конечно, симпатичен. В нем есть
снисходительность, в нем есть понимание, что человеку необходимо, в том
числе, и потешиться игрой в урочный (или не очень) час. Но в целом, судя
по языку, к бездельникам относились строго, что отражено в
многочисленных словечках и фразеологизмах. Ведь вчера конь не валялся,
сегодня бьешь баклуши и сачкуешь, и что получится завтра?
Отставной козы барабанщик
Оказаться в этой роли – символ настоящего жизненного крушения. А
выражение взялось от бродячих трупп, где главным актером был ученый
медведь (то есть дрессированный), за ним шествовала «коза» (то есть
ряженый с козьей шкурой на голове), и только за «козой» – барабанщик.
Роль последнего состояла в том, чтобы бить в самодельный барабан,
зазывая публику. Перебиваться случайными заработками или подачками –
само по себе неприятно, а тут еще и «коза» не настоящая. Отставная коза.
Хорошо, что из непонятных глубин памяти иногда сами собой вырываются
давно забытые слова и выражения. И можно сказать что-то не обидно. Или
почти не обидно. Даже себе.
Творимое с умом и не шутя
безделье освежает наши души;
с утра я лодырь, вечером лентяй,
и только в промежутке бью баклуши.
(И. Губерман)
«Шли годы. Смеркалось»